[Conor]

//продолжаем

- Итак, всем надо собраться. Мишу надо продвинуть вперед! Пох как. Хоть на руках несите! И если хоть одна сцука... Хоть на миллисекунду... Вот этим кулаком! - потряс он в воздухе.
Механик, замешкавшийся в прошлом году и недавно вышедший из больницы, содрогнулся...
- И шнапсу ему налейте, что ли... - тихо добавил Тод. Шуми был ему даже не вторым - первым сыном...
- Па-а местам! Быстранах!
Как обычно, Феррари отработала безупречно. Шум вышел вперед.
В боксах прогремел голос Брауна:
- Мля, выключите уже нах этот Рамштайн! Поставьте, что ли, Челентано или там Кутуньо...
В динамиках боксов и наушниках Шума зазвучало <Ла ша те ми кантаре>...
Браун довольно откинулся на спинку кресла. Гонку можно было считать выигранной. Он заказал шампанского...
- Тьфу, мля! - сплюнул Миша, услышав итальянца - Весь кайф обломал! И шнапсу опять забыли налить...
Ощущение драйва исчезло. Браун был великий стратег!
Патрик Хэд напряжено всматривался в мониторы. Под языком лежала уже вторая таблетка валидола. Его оболтусы опять чуть не угробились в самом начале, и он дал себе зарок, что сегодня же вечером Хуян Падла Понтойя, как ласково называл его Хэд, будет мыть полы в боксах. В принципе, на текущий момент, все было не так уж и плохо, но смутное чувство беспокойства не оставляло Хэда. Он успокаивал себя, держал скрещенными пальцы, и бормотал под нос, что удержать 3-4е места вопчем-то можно. Машины надежны, пит-стопов не осталось. А с тех пор, как на машине Монти появился ограничитель оборотов, Хэду ваще стало как- то спокойнее...
Милая девушка принесла заказанный пять минут назад горячий чай с лимоном. Хэд расцепил пальцы правой руки и взял в чашку в руки. Какие-то неведомые силы связали все мгновения воедино. По боксам прокатился вздох негодования и разочарования одновременно. Хэд не смотрел в телевизор. Он спиной ощущал, как болид Алонсо таранит Ральфа. По громкой связи он услышал обрывок фразы младшего Шума:
- Вот урод безбашенный! Понабрали тут... По объявлению... И че меня все обижают? Че я, крайний, или за брата отрываются?
Место было потеряно...
В боксах Рено заметно оживились и приободрились. Алонсо знал свое дело! Уроки Стодарта не прошли зря.
Кругов за 15-ть до финиша Рон Деннис с задумчивым видом сидел на табуретке в боксах. На его коленях лежал черный чемодан, обтянутый тонкой кожей. Такой был у каждого директора команды. Рон принимал решение. Кто бы знал, чего ему это стоило!!! На одной чаше весов лежали уважение, доверие, спонсорские деньги и море так и не выполненных Деннисом обещаний. На другой чаше... Другая пока явно перевешивала. Хотя при благоприятном исходе ничего, кроме солидного денежного штрафа ему не грозило. А вот при неблагоприятном Рон терял все. Вообще все. Он помнил, что Прост и Эрроуз однажды уже поплатились за это. Решать его судьбу будет секретная комиссия ФИА после гонки. Позиции Рона в ней были достаточно сильны, но и ответственность была велика...
Рон резко встал, стукнулся головой о лебедку и тихо выматерился:
- Млять, бардак развели! Совсем работать разучились.
Он подошел к столу, положил чемодан и щелкнул замочками. На черном бархате сверкнули разноцветные кнопки под предохранительными колпачками. Он откинул предохранитель с красной кнопки, но чувство самосохранения не дало ее нажать:
- Нет - этого они мне не простят!
Он уверенно откинул еще один колпачек, теперь уже с желтой кнопки, и закрыв глаза нажал. Через секунду Джордан Хайтфильда задымил. Кими Райконнен пришел восьмым.
Рон закрыл чемонданчик и обреченно побрел в сторону радующихся механиков...
Вечером его ждал суд.
Обходя Кими на круг, Миша задержался рядом черно-белым болидом:
- Чо, не едет?
- Не едет... - уныло вздохнул Кими и посмотрел на Шумахера взглядом тракториста.
- А чо, приходи к нам! Барика в тест-пилоты спишем! Погоняемся! А то чота совсем скушна...
- Ага, как же! С тобой погоняешься! - по-детски обидевшись, выдохнул Кими.
- Ну тады ой! Счастливо оставаться! Чао, бамбино!..
Кими был бледен. Неужто так просто угадать его мечту? Он закрыл глаза, и представил себя на Феррари под номером 1. И никакого Шума. Закрыл глаза, и едва не прозевал поворот. Действительность была страшна!
Шуми благополучно закончил гонку и поехал на круг почета. Монти, наконец-то догнав его, взмахнул рукой. Заметив краем глаза жест, Шум повернулся и приветливо помахал рукой.
Подъехав к боксам, Монти выскочил из кокпита и рванулся к красному болиду. Вытащил за грудки пилота, и стал трясти его и материться:
- Ты! Сцукин сын!!! Да я тя в порошок счас сотру!!! Да ты!.. Да я...
Стукнув Монтойю по рукам, Барик снял шлем:
- Ты чо, ахринел?
Из-за угла выглянул Шумахер и показал Монтойе язык:
- Обознатушки, перепрятушки!
Тому ничего не оставалось, как только скрипнуть зубами... Надо было идти награждаться.
На подиуме Монтойя чувствовал себя униженным и оскорбленным, Баттон же напротив, радовался как дитяте...
Пресс-конференция прошла скучно и обыденно. Шум по-приколу злил Монти. Монти приколов не понимал, и от этого Шуму было еще веселее.
И лишь Баттон нарушил уныние после фразы:
- Ну а теперь, пилоты, можете сказать пару фраз на родном языке.
- А можно, я лучше станцую, - по детски улыбнулся Баттон, - а то опять меня Попов переводить будет...
P.S. А в это время, в темноте, в закрытом парке, обняв свой болид за носовой обтекатель, прямо на земле, в масляной луже, вытекшей из под соседней машины, сидел пьяный пилот. Минуту назад, он в ярости кидался на болид, пинал колеса, обливал спиртным двигатель и грозился его поджечь. Затем вставал на колени, ползал, извинялся перед машиной и целовал какой-то предмет в правой руке. Он воздевал руки к небу и молился:
- О, Господи Всевышний! Прибавь хотяп пару десятков сил и шесть часов жизни этому чахлому мотору!!!
Теперь он сидел и тихо всхлипывал. Сил не оставалось...
Рядом с ним валялась пустая бутылка из-под шампанского. Еще одна - недопитая -была зажата у него в левой руке. Первую, теперь уже пустую, как утешение, ему подарил добряк Баттон. Вторую передали из Феррари, по традиции наполнив водкой.
Пилот сидел и тихо бормотал себе под нос:
- Все пропало!.. Все что нажито непосильным трудом!..
Больше разобрать ничего было нельзя...
В правой руке пилота была зажата трехлучевая звезда, отломанная в горячке у сэйфети-кара. Всхлипнув, он поцеловал ее:
- И всеж ты доехала!
Это был Кими...