Группа отдыхала.
Лидер, почтенных лет лекарь с усталым и безразличным лицом оперся о посох и трясущимися руками набивал трубку целебной травкой.
Охотник подгреб к себе кучу веток, что не пошли в костер, и, довольно посвистывая, сооружал лук. Тетива на него никак не натягивалась, но охотник не расстраивался, бормоча что-то вроде "нет, ну кодеры же обещали...". Чармеры, кудесник с черноком, вели серьезный задумчивый спор о достоинствах неупокоенных перед почармленными. Слушавшая их пара костяных драконов задумчиво глядела на безвольную фигуру зачармленного лучника, и спорили о своем - сколько жизни вольет его труп в их костяные брюхи, и не поцарапает ли горла не слученый вовремя самострел. Лучник, естественно, ничего не говорил, но взгляд у него был тоскливый.
Сидевшая в сторонке молодая волшебница судорожно перебирала куски одежды, считая каст. Что-то не сходилось, и она, краснея и стыдливо прикрываясь, то и дело выскакивала из халата и начинала считать заново. Хранители пытались ее прикрыть от взглядов, но из-за своей худобы только привлекали внимание.
Кузнец делал вид, что не смотрит на магичку, но расположился на пригорке, откуда открывался неплохой вид. С высоты он оценивающе смотрел на волшебницу, пренебрежительно смотрел на охотника, подобострастно смотрел на лекаря. На чармеров он смотреть боялся - те пообещали его скормить драконам или лучнику, если он еще раз оглушит "не того дракона".
Дружинник по привычке стоял. Думать его отучили еще в дружине, вбив взамен пяток несложных рефлексов, а смотреть по сторонам было лениво. Поетому он задумчиво вертел веерную защиту просто так, наслаждаясь самим процессом.
Группа ждала очередного репопа...